1793. ИСТОРИЯ ОДНОГО УБИЙСТВА– Я видел мир, господин Винге. Люди – изолгавшаяся нечисть, стая кровожадных волков, для которых ничего нет желанней, чем в своем ненасытном стремлении к власти разорвать ближнего на куски. И рабы ничуть не лучше своих хозяев, разве что послабее. Невинность остается невинностью, только пока у ее носителя не хватает смелости от нее избавиться. Пока Париж не превратился в кровавую бойню, все долдонили о свободе, равенстве и братстве, о правах человека, и те же голоса слышны и у нас. А я, господин Винге, видел Декларацию о правах человека и гражданина, переплетенную в человеческую кожу, содранную с какой-то из жертв гильотины, которую они представляют как чуть ли не самое гуманное изобретение в истории человечества. Вы меня поняли, господин Винге? Самое гуманное изобретение отрубает голову, а с обезглавленного тела сдирают кожу для переплета. И здесь, у нас, крестьяне и мелкие буржуа готовы восстать против дворян, их вечных притеснителей. Помните ли вы, господин Винге, что произошло в начале года? Как некий дворянин поднял руку на купца, а потом городская стража на Дворцо«вом взвозе оружием отгоняла чернь, готовую посадить аристократа на кол и штурмовать дворец? В тот момент мы были на волосок от революции. Да и сейчас тоже. И я, последний представитель древнего и знаменитого рода, сын государственного советника, готов перед судом публично признаться в том, что я совершил. Признаться, что я изощренным способом казнил Даниеля Девалля, человека из так называемого народа. А вы, разумеется, представите неоспоримые доказательства. И народ будет взывать о мщении. И прежде чем они приведут меня на плаху, я стану тяжелой гирей на весах революции. В Париже сейчас, в этот миг, улицы залиты кровью. Лезвие гильотины приходится точить несколько раз на дню. И я ничего так не желаю, как увидеть такое же в Стокгольме… хотя сам я вряд ли это увижу. Пусть канавы переполнятся кровью. Пусть Город между мостами задохнется от трупов. Чем меньше нас останется в живых, тем лучше. Хорошо бы, люди вообще исчезли, остались только вороны.
Детектив? Да. Загадка и расследование? Да. И только это? НЕТ! Криминальная история только "скелет" для полноценного интереснейшего исторического романа.
Стокгольм 1793 года. Нищета, грязь, нечистоты, жестокость. Читаешь "сцену действия" и мурашки по всему телу. Бр-р. Силы правопорядка (если их вообще можно так называть) ничем не отличаются от преступников. Честно говоря, мне кажется, что в те времена, никто даже не обращал внимание на очередной труп — еще один из сотен.
Кратко о сюжете.
В грязных водах реки в Стокгольме мальчишки находят труп неизвестного. Жертва жутко обезображена: ни рук, ни ног, ни глаз, ни языка. Причем, как позже выясниться, все это "расчленение" происходило постепенно, чтобы жертва не умерла сразу. Расследование поручается (дань классическому детективу) доверенному лицу полицеймейстера города, Сесилу Винге. Сесил, типичный представитель своего времени — хотя и молодой, но измученный жестокостью жизни, и уже практически стоящий одной ногой в могиле. Он берет себе в напарники Микеля Карделя, бывшего моряка, лишившегося руки, который и обнаружил труп. Я не буду вдаваться в подробности как и почему сошлись эти два абсолютно разных и по характеру, и по происхождению человека. Все это надо читать. Короче. Эта "странная парочка" начинают поиски убийцы.
Произведение состоит из четырех (даже скорее трех) частей. Я бы даже сказал, из из трех разных историй, которые в определенный момент, сойдутся в одной точке.
Первая: Знакомство с героями, нахождение трупа и начало расследования.
Вторая и третья: истории двух "дополнительных" (условно) участников драмы.
Четвертая: продолжение первой.
Каждый персонаж (даже второстепенный) драмы, человек той эпохи. Прошедший свои "И Крым и РИМ и медные трубы". У каждого своя история. Помните Булгакова: с тех пор как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств.
Что сказать. Это "бомба". Я немало читал исторических детективов. Скорее даже не детективов, а исторических криминальных романов. Этот роман (в сети) сравнивают с "Парфюмером" Патрика Зюскинда. Если и есть у этих произведений что-то общее, то только жанр — исторический. Не более того. А сравнивать их по каким-то критериям даже не собираюсь. Для чего.
Смело могу посоветовать любителям исторического детектива и (а это еще важнее) любителям исторической беллетристики.
И самое главное— это только дебют автора.