Георгий Лосьев, "Тайна старой колокольни"При обновлении сайта Н.Н.Вольский разместил там этот рассказ, выразив мнение, что это второй русскоязычный (после уже обсуждавшегося на форуме эмигранта Бойкова), а значит, первый советский детектив. Причём "невозможный".
Сам Лосьев - земляк Вольского, провинциальный автор из Новосибирска с очень типичной для старшего поколения авторов советской криминальной литературы биографией человека из "органов". Начинал ещё в Гражданскую войну в ЧК, потом был следователем, на пенсии взялся за перо в жанре "записок следователя" (как известно, куда менее документальном, чем кажется на первый взгляд). И этот рассказ - один из эпизодов борьбы с кулаками в период коллективизации.
Чисто формально "невозможность" тут, безусловно, есть - сам собой звонит колокол на церковной звоннице, снег вокруг которой нетронут. Причём исключительно в тот день, когда раскулачивают очередного мужика, и ровно столько раз, сколько у высылаемого детей. Но фабула Лосьева по сути идентична протодетективному (и также "невозможному") "Белому привидению" Загоскина. В обоих случаях главный герой сталкивается воочию с некой невозможной ситуацией и мгновенно понимает, что и как произошло и кто виновник (точнее, герой Лосьева всё же очерчивает заранее круг возможных подозреваемых, но это избыточный для разгадки элемент, поскольку в момент раскрытия всё и так сходу указывает на конкретного виновного). Только у Загоскина этим исчерпывается весь сюжет, а Лосьев добавляет вводную часть с приездом героя и длинное приключенческое завершение с поимкой виновных. Загоскина, между тем, к детективу никто (включая и самого Вольского) не относит. Хотя бы потому, что его рассказ написан до изобретения жанра.
Таким образом, к критериям формального соответствия сюжета детективному жанру (будь то "формула" Вольского или иные способы оценки загадки), похоже, нужно добавлять ещё один, самый банальный: "А хотел ли автор написать детектив?" Здесь это, на мой взгляд, случайное совпадение. Рассказ-то про поимку кулаков, хоть и содержит описание некой кулацкой хитрости, которую разоблачает герой.
- Я человек маленький, - произнес Болванщик дрожащим голосом, - и не успел я напиться чаю... прошла всего неделя, как я начал... хлеба с маслом у меня уже почти не осталось...