Нацухико Кёгоку

[igorei]

Н А Ц У Х И К О  К Ё Г О К У   ｢K Y Ō G O K U  N A T S U H I K O｣    Д А Т А  Р О Ж Д Е Н И Я:  26 МАРТА 1963 г. ｢Отару, Хоккайдо｣    Р О Д  З А Н Я Т И Й:  ПРОЗАИК    П Е Р И О Д  Т В О Р Ч Е С Т В А:  1994 — Н.В.    Ж А Н Р:  МИСТИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ    С Е Р И Й Н Ы Е Г Е Р О И:  КЁГОКУДО; КОСЭЦУ; КОТЭН    НАГРАДЫ И ПРЕМИИ:  49-я Премия клуба японских писателей детективного жанра, 16-я премия им. Сюгоро Ямамото, Премия им. Сандзюго Наоки и др.

---

  Нацухико Кёгоку — популярный японский автор детективных романов. Член ассоциации Mystery Writers of Japan и Honkaku Mystery Writers Club of Japan..

• ABOUT THE AUTHOR
    Нацухико Кёгоку — популярный японский автор детективных романов. Член ассоциации ‘Mystery Writers of Japan’ и ‘Honkaku Mystery Writers Club of Japan’.
    Кёгоку родился в Отару, Хоккайдо. Бросив учёбу в Школе дизайна Кувасава, он работал как рекламный агент и учредил дизайнерскую компанию. В 1994 г. издательство Kodansha опубликовало его первый роман ‘Лето злых духов убумэ’. С тех пор он написал много романов и получил ряд японских литературных премий; в 2003 г. Кёгоку присудили 16-ю премию имени Сюгоро Ямамото за ‘Nozoki Koheiji’, в 2004 г. — премию имени Сандзюго Наоки за ‘Nochi no Kōsetsu Hyaku Monogatari’. Роман ‘Mōryō no Hako’ в 1996 г. завоевал 49-ю Премию клуба японских писателей детективного жанра.
  
    Большинство его работ касаются ёкаев, существ из японского фольклора, он называет себя исследователем ёкаев. В этом на него значительно повлиял Сигэру Мидзуки, являющийся выдающимся специалистом по ним. Кёгоку состоит во всемирной ассоциации Мидзуки, посвященной ёкаям.По двум из его романов были сняты художественные фильмы. Кёгоку рассматривает фольклор про ёкаев как одну из форм сублимации и использует эту идею в своих романах. Издатели часто рекламируют его произведения как романы о сверхъестественном, и это также отражено в обложках. Однако в самом сюжете ёкаи появляются не во плоти, а только в качестве легенд, которые служат для объяснения мотивов персонажей-преступников. Например, убумэ в романе ‘Лето злых духов убумэ’ вводится как часть фольклора о призраках женщин, умерших при родах.
    Тюдзэндзи Акихико, также именуемый Кёгокудо, — главный герой произведений Кёгоку, в особенности соответствующей серии. Он раскрывает преступления путём ‘снятия одержимости’ с помощью техники под названием цукимоно-отоси. Этот термин пришел из оммёдо и обозначает экзорцизм ёкаев, демонов или призраков. Тюдзэндзи выполняет цукимоно-отоси в ходе рассказа, раскрывающего скрытые и подавляемые переживания персонажей, которые уподобляются определенному ёкаю. То, что при этом обычно раскрывается преступление, для Кёгокудо всего лишь незапланированный побочный эффект.
  
    Другой отличительной особенностью работ Нацухико является дизайн его книг: обложка, толщина и расположение текста. Как указано выше, он основал дизайнерскую компанию, и когда впоследствии стал писателем, то продолжал работать дизайнером. Поэтому он всегда непосредственно заботится об оформлении и переплете своих книг, а иногда разрабатывает дизайн книг других писателей.
    Обложки книг Нацухико Кёгоку обычно отражают их темы. В серии Кёгокудо они изображают ёкаев, появляющихся в каждой отдельной истории. В версии Коданся Новелс данной серии используются иллюстрации, нарисованные Сиро Тацуми и Аяко Исигуро, а обложки версии Коданся Бунко, а также книг ‘Юдан’, ‘Синэба ии нони’ — это фотографии бумажных скульптур, изготовленных Рё Араи.
    Многие книги Кёгоку, в особенности серия Кёгокудо, отличаются от других японских романов своей длиной. Например, ‘Tesso no Ori’ занимает 826 страниц, ‘Jorōgumo no Kotowari’ — 829, роман в двух томах ‘Nuribotoke no Utage, Utage no Shitaku’ и ‘Nuribotoke no Utage, Utage no Shimatsu’ — это в целом 1248 страниц. Из-за толщины книги этого писателя шутливо называют ‘книгами-кирпичами’ или ‘книгами-кубиками’.
    Текст в книгах Кёгоку подчиняется его собственным правилам. Во-первых, предложение никогда не разрывается на две страницы. Более того, каждый раз при подготовке новой версии издания писатель всегда заново корректирует дизайн в соответствии с этим принципом. Он объясняет это так: ‘Я дал читателям возможность остановиться, как только они этого захотят. Если предложение переходит с одной страницы на другую, то читатели, которым читать надоело, должны перевернуть страницу. На мой взгляд, это подло, потому что читать заставляет не интерес к истории, а физический фактор’. Во-вторых, многие кандзи в его произведениях постоянно снабжены фонетическими подсказками. Кёгокудо часто использует устаревшие кандзи и атэдзи, чтобы передать в своих романах атмосферу времени. Однако подобные знаки нелегко читать даже самим японцам, поэтому указание каны наряду с кандзи крайне важно для их понимания. В-третьих, отдельные фразы акцентируются с помощью пустых строк до и после, отделяющих их от остального текста. Эта техника позволяет читателям почувствовать любопытную паузу перед значимыми предложениями. Таким образом, Кёгоку всегда задумывается о читательском восприятии и заботится не только о содержании книг, но и об их дизайне. Однако это не распространяется на английские переводы его книг.
• KYŌGOKUDŌ series
  Лето Убумэ(姑獲鳥の夏) (1994) / Summer of the Ubume, Vertical, 2009), на русском издан в 2022 Серия: Национальный бестселлер. Япония Издательство: Эксмо, Inspiri, как Лето злых духов убумэ
  Морё но хако (魍魎の匣) (1995)
  Кёкоцу но юмэ (狂骨の夢) (1995)
  Тэссо но ори (鉄鼠の檻) (1996)
  Дзёрогумо но котовари (絡新婦の理) (1996)
  Нуриботокэ но утагэ, Утагэ но ситаку (塗仏の宴　宴の支度) (1998)
  Нуриботокэ но утагэ, Утагэ но симацу (塗仏の宴　宴の始末) (1998)
  Онмораки но кидзу (陰摩羅鬼の瑕) (2003)
  Дзями но сидзуку (邪魅の雫) (2006)
  Хяккиягё—Ин (百鬼夜行――陰) (1999)
  Хякки цурэдзурэ букуро-Амэ (百器徒然袋――雨) (1999)
  Кондзяку дзокухякки-Кумо (今昔続百鬼――雲) (2001)
  Хякки цурэдзурэ букуро-Казэ (百器徒然袋――風) (2004)
  Хякки якоу-Ёу (百鬼夜行 陽) (2012)
  Серия Котэн кайсаку (古典改作)
  Варау иэмон (嗤う伊右衛門) (1997)
  Нодзоки кохэйдзи (覘き子平次) (2002)
• KOSETSU HYAKU MONOGATARI series
  Косэцу хяку моногатари (巷説百物語) (1999)
  Дзоку косэцу хяку моногатари (続巷説百物語) (2001)
  Ночи но косэцу хяку моногатари (後巷説百物語) (2003)
  Саки но косэцу хяку моногатари (前巷説百物語) (2007)
  Ру-Гару кихисубэки оками (Волки-оборотни) (ルー=ガルー 忌避すべき狼) (2001) /Loups-Garous, VIZ Media LLC, 2010)
• DOSUKOI series
  Досукои Кари (どすこい（仮）) (2000)
  Досукои Ясу (どすこい（安）) (2002)
  Досукои (どすこい。) (2004)
  Юдан (幽談)(2008)
  Синэба ии нони (死ねばいいのに) (2010) / (Why don't you just die, Kodansha Ltd., 2012)
• Short Story
  Three Old Tales of Terror[/b] (original title: Dare ga Tsukutta, Nani ga Shitai, Doko ni Ita), trans. Rossa O'Muireartaigh (Kaiki: Uncanny Tales from Japan, Volume 1: Tales of Old Edo, Kurodahan Press, 2009)
• ×

Подробная информация во вкладках

[Борис Карлович]

  Очень ждал выхода этой книги, причем ожидания от знакомства с автором культового “Ящика демонов” были весьма высоки. В итоге это тот редчайший случай, когда книга оказалось действительно великолепной и в итоге превозошла все самые смелые надежды и ожидания.

  Книга, скажем так, очень японская с высоким порогом вхождения в непосредственно детективный сюжет. Согласитесь, далеко не каждый читатель, взяв в руки детективный роман, будет готов начать чтение с описания долгой беседы главного героя Тацуми Сэкигути с его другом, священником-книготорговцем Кёгокудо о... природе реальности, особенностях восприятия реальности конкретным наблюдателем, о парадоксах человеческой памяти и о базовых постулатах квантовой механики. Читается невероятно интересно, но вот будет ли к такому готов неподготовленный читатель?

  Дальше, собственно, начинается сама история, завязанная на японской мифологии и поверьях о злых духах и связанных с ними проклятиях. В переживающей не лучшие времена семейной клинике одна из дочерей главного врача и хозяина больницы беременна уже... полтора года, ее муж, по совместительству врач той же больницы, исчез из запертой комнаты (об этом чуть ниже), да и вдобавок еще из больницы исчезло несколько новорожденных младенцев. Все причастные к клинике уверены в том, что виной всему семейное родовое проклятие, но тем не менее, другая дочь главного врача обращается к частному детективу Энокидзу с просьбой расследовать исчезновение из запертой комнаты. Детектив тоже не прост, регулярно сообщая Тацуми Сэкигути о своих видениях относительно расследования (например, что Тацуми уже когда-то раньше виделся с пришедшей за помощью сестрой), к которым главный герой поначалу относится не слишком серьезно. Читателю относиться к этим видениям можно либо так же, либо, как к своего рода подсказкам от самого автора, которые, правда, правильно расшифровать совсем непросто)

  Запертая комната — вообще отдельный штрих на полотне, но не ключевой, как обычно бывает в подобных историях. Врач, поссорившись вечером с женой, заходит в примыкающую к их спальне библиотеку и запирается на задвижку изнутри. Дверь без малейших щелей, окон тоже нет. Есть дверь в соседнюю комнату — подсобку с лекарствами, но та так же заперта аналогичной дверью с задвижкой со стороны подсобки, а выход из нее на улицу запирает со стороны улицы огромный амбарный замок, единственный ключ от которого потерян во время войны. Утром дверь между спальней и библиотекой взламывается, но никого в библиотеке нет. Таким образом с одной стороны комната под наблюдением, с другой — “заперта” еще одной запертой комнатой, которая не открывалась уже очень давно.

  Разгадка может как потрясти своей смелостью, так и заставить почувствовать себя одураченным) Я из числа первых, но не удивлюсь, если это решение будет просто разгромлено в следующей же форумной рецензии) Скажем так, тут не стоит ждать Карровских чудес, тут чудо иного рода. Решение Нацухико Кёгоку, если можно так выразиться, в духе хулиганств Беркли, реши он написать загадку запертой комнаты, да еще и заодно увлекайся он одним направлением, которое я не буду указывать из-за возможности легкого спойлера. Дальше спойлер уже тяжелый, в котором я попробую разобрать авторское решение во избежание возможных дальнейших споров о его правдоподобности.

Спойлер: +|-

  Психиатрическое решение запертой комнаты — это по настоящему ярко! Труп в самой комнате у всех на виду, но каждый из свидетелей по своему его “не видит”! Сторонний наблюдатель — главный герой — из-за особенностей восприятия, парадоксы которого так рьяно пропесочивалось в начале книги (Кёгокудо дает и более “приземленный” вариант — травма мозга, причем упомянутое им другое редкое его проявление — невозможность распознавания человеческих лиц я уже встречал в другой детективной истории), сестры — из-за своих психических отклонений, для них лежащий на полу библиотеки труп лишь часть безумной карусели из их безнадежно поврежденного сознания. Из-за нежелания принять произошедшее мать семейства делает вид что ничего не произошло и в итоге сама начинает верить в таинственное исчезновение как в объективную реальность. Оставшиеся же свидетели "слепы" из-за денег или из-за не менее слепой преданности хозяевам.

  В конце, когда выяснится, что комната вообще была незапертой, автор, словно издеваясь, намекает что труп все это время вообще мог лежать в кладовке, доступ к которой был только у Реко. Но, естественно, такое решение было бы совершенно топорным и неинтересным и автор принципиально не идет по такому банально-рациональному пути, его смелое решение и вся книга в целом намного выше подобных разгадок.

   В финальной части повествования Кёгокудо, который давно уже догадался об истинной природе происходящих событий, поддается уговорам Тацуми Сэкигути (при этом рекомендуя ему оставить все как есть и не искать истины) и собирает всех участников событий в библиотеке, в которой когда-то произошло загадочное исчезновение, рядом с домом, как положено, дежурит заблаговременно позванная полиция, готовая арестовать виновного. Казалось бы все идет по шаблонным рельсам, сейчас нам покажут трюк и обвинят нужного персонажа. Нет, дамы и господа, перед нами совершенно другая книга, и главная чертовщина только начинается, а обьяснение происходящего займет, по моим прикидкам, где-то двадцать процентов книги, причем в духе карровского “Сжигающего суда” найдется место как и мистической разгадке (причем все легенды и поверья надо как-то еще состыковать между собой, чтобы произошедшее в проклятой больнице ничему не противоречило), так и обьясняющей абсолютно все разгадке полностью рациональной, которой и придерживается Кёгокудо, несмотря на всю свою внешнюю любовь к мистике.

  Полный восторг! Главный претендент на книгу года, 5+ из 5. Книга не для всех, но, как ни странно, одновременно с этим и строго обязательна к прочтению.

  В дополнение — прекрасное предисловие переводчика Анаит Григорян, к слову, великолепно справившейся со своей задачей.

  Японские издательства традиционно рекламируют романы Нацухико Кёгоку как повествования о сверхъестественном, о чем свидетельствуют и обложки оригинальных изданий его книг, на которых изображены всевозможные обакэ или ёкаи — загадочные существа и призраки, густо населяющие японский фольклор. Так, убумэ — дух, предстающий в образе полуженщины-полуптицы в окровавленной одежде, обнимающей закутанного в пеленки младенца, — можно увидеть на обложке его дебютного романа “Лето убумэ”, положившего начало серии “Ночное шествие сотни демонов” о детективе Акихико Тюдзэндзи по прозвищу Кёгокудо и его друге, писателе Тацуми Сэкигути. Серия включает в себя 12 романов и 6 сборников повестей и рассказов.
  Роман “Лето убумэ” был опубликован в 1994 году. Неизвестный на тот момент начинающий автор принес рукопись в крупнейшее издательство “Коданся”, и сразу после публикации книга стала бестселлером — ее успех привел к тому, что была учреждена новая литературная премия «Мефисто эуорд» для молодых авторов в жанрах мистического детектива, триллера и ужасов. Несмотря на эффект, производимый на японскую читающую публику каждым новым романом Нацухико Кёгоку, многочисленные теле- и киноадаптации, “Лето убумэ” регулярно переиздается, был адаптирован в виде манги и экранизирован и уже давно считается классикой японской литературы. Сегодня трудно представить себе другое произведение, которое оказало бы большее влияние на развитие как современного японского хоррора и мистики, так и хонкаку-детектива. Тем не менее сюжет его необычен даже для столь причудливых жанров.
  1952 год. Послевоенная Япония. Череда странных и зловещих событий потрясает старинный род потомственных врачей Куондзи, со времен эпохи Мэйдзи (1868–1912) владеющий частной гинекологической клиникой. В Токио подобно пожару распространяются подогреваемые бульварной прессой слухи о том, что младшая дочь семьи, Кёко Куондзи, носит ребенка уже в течение 20 месяцев и никак не может разрешиться от бремени, а ее муж Макио бесследно исчез из запертой комнаты. Подозрения окружающих и страх за репутацию семьи окружают дом Куондзи непроницаемой стеной догадок и домыслов. Про них ползут разного рода слухи, один страшнее и фантастичнее другого: поговаривают, что в течение последних двенадцати лет из клиники пропали несколько новорожденных младенцев и в наказание за свои преступления семья Куондзи была проклята, а их младшая дочь забеременела младенцем-демоном. Члены семьи остаются в социальной изоляции без всякой надежды на помощь врачей или полиции — до тех пор, пока писатель Тацуми Сэкигути, подрабатывающий сочинением детективных историй и криминальной хроники для журналов, не уговаривает заняться этим делом своего друга, хозяина букинистического магазина, который одновременно является настоятелем небольшого синтоистского храма и чародеем-оммёдзи, владеющим техникой цукимоно-отоси – изгнания злых духов и снятия одержимостей. Здесь нужно заметить, что читателю, который отважится погрузиться в таинственный и жуткий мир романов Нацухико Кёгоку, придется привыкнуть к большому количеству снабженной пояснениями специфической религиозной и фольклорной терминологии, неотделимой от сюжетной канвы его историй. В оригинале тексты Кёгоку содержат множество устаревших и редких иероглифов, снабженных фонетическими подсказками – так называемой фуриганой, поскольку подобные знаки сложно читать даже самим японцам, а также ныне не использующихся грамматических конструкций и выражений, отчасти замедляющих чтение, но при этом точно передающих атмосферу времени.
   Само чтение произведений Нацухико Кёгоку напоминает настоящее расследование, в котором можно выделить по крайней мере три основных направления. Первое — это классическое распутывание логических загадок: исчезновение человека из запертой комнаты, похищения младенцев, поиски ответа на главный вопрос всех детективных сюжетов: “Кто же убийца?” При этом оно не интересует самого детектива: для него цель состоит именно в проведении обряда цукимоно-отоси, избавлении людей от одержимости злыми духами, поселившимися в их душах, а обнаружение преступника и разгадка тайны становятся скорее побочным эффектом успешно проведенного обряда. Можно сказать, что для Кёгокудо одержимость — “проклятие”, с которым человек вынужден жить многие годы, если не всю жизнь, — обычно сама по себе является достаточным наказанием за содеянное, не требующим вмешательства полиции и судебного приговора.
   Второе направление расследования — значительно более необычное и связано именно с методом работы “детектива-экзорциста”. В детективной литературе можно встретить немало сыщиков‐любителей, сыщиков‐книготорговцев и даже детективов‐священников, однако центральный персонаж романов Нацухико Кёгоку по праву занимает среди них свое особое место. Его метод можно коротко сформулировать в одной фразе, которую он неоднократно повторяет своему другу Тацуми Сэкигути: “В этом мире нет ничего странного, Сэкигути-кун”. Под “странным” имеется в виду все в диапазоне от просто “необычного” до “сверхъестественного” и “потустороннего”. Все это, по мнению Кёгокудо, имеет свое логическое обоснование, у всего есть причина, коренящаяся в самой обыденной и привычной повседневности, поэтому “когда бы и что бы ни происходило — в этом нет ничего удивительного, а когда ничего не происходит — это тоже естественно. Все происходит только так, как должно происходить”. Кёгокудо, будучи священником, не верит в сверхъестественное и призраков, утверждая, что сверхъестественное настолько реально, насколько ему позволяет быть реальным человеческий разум, и лишь разум на свое усмотрение проводит не существующую в действительности границу между реальным и мистическим.
   Казалось бы, исходя из этого, в романе “Лето убумэ” все должно происходить в точности так, как в старинном японском предании эпохи Эмпо (1673–1681) под названием “Случай появления чудовища угумэ в журавлином лесу”, которое записано в книге “Сто историй о призраках из разных стран”. В лесу неподалеку от Киото объявился оборотень, издававший по ночам зловещие крики, похожие на плач младенца. Среди горожан поползли слухи, будто бы в лесу поселилась угумэ (местное произнесение названия призрака), похищающая детей. Один храбрый самурай отправился ночью в лес, чтобы сразиться с ней, и, услышав крик и различив в ветвях силуэт чудовища, отрубил ему голову катаной. Когда тело было вынесено на свет, обнаружилось, что это была всего лишь большая ночная цапля.
   Однако объяснение действующих в истории мистических сил, древних проклятий и одержимости злыми духами вовсе не напоминает “магические трюки с разоблачением”, когда читателю сначала предлагается загадка, в которой на первый взгляд непременно должна быть задействована магия, а затем предъявляется простой и понятный механизм, исключающий вмешательство каких бы то ни было сил за пределами известных современной науке. Иными словами, это имеет не так много общего с дедуктивным методом Шерлока Холмса, производящим неизгладимое впечатление на доктора Ватсона, когда тот слышит лишь конечный вывод, оставаясь в неведении относительно всей предшествовавшей цепи логических рассуждений. В случае Кёгокудо область его расследования — и профессиональной деятельности как оммёдзи, излечивающего от одержимостей, — относится не к сфере механики, но к тонкой сфере человеческой психики, где и по сей день больше зыбких гипотез, нежели строгих, экспериментально подтвержденных концепций. Обряд избавления от одержимости — цукимоно-отоси — в исполнении Кёгокудо не является чисто религиозной практикой, но вместе с тем одержимость, по его мнению, невозможно объяснить языком современной психологии или психофизиологии. “Я показываю ученому призрака при ясном свете дня и учу верующего, как развеять его призраков, не произнеся ни единой молитвы”. Дисциплинированный научный ум детектива, отвергающий одновременно и чисто рациональный, и сугубо мистический подход, открывает истины не просто невероятные, но подчас в принципе не укладывающиеся в рамки привычной рациональности и требующие по крайней мере ее пересмотра.
   В самом начале романа Кёгокудо в пространной беседе с Сэкигути излагает свою теорию взаимодействия человека с окружающей действительностью, четко разделяя мир внутренний и мир внешний. Если внешний мир подчиняется физическим законам природы – иными словами, может быть познан с помощью физических, химических и других научных методов, то внутренний мир человека, его психика, а лучше сказать — его душа полностью игнорирует эти законы. Чтобы человек мог жить своей повседневной жизнью, его мозгу необходимо постоянно приводить эти два мира в соответствие друг с другом, регулируя поток информации, поступающий извне, и преобразуя его таким образом, чтобы он был понятен человеческой душе. Рациональный мозг и иррациональная душа разделены; их объединяет сознание, которое, по мнению Кёгокудо, является единственной областью их взаимодействия, “торговой зоной”, подобной острову Дэдзима в период изоляции Японии от Запада. Внутренний и внешний миры ни в коем случае не должны смешиваться, — но что, если это все же в какой-то момент случается?
   В душе — или в сердце — человека каждую секунду происходит множество событий, не подчиняющихся никаким правилам формальной логики; душа выдвигает мозгу подчас самые невероятные требования — например, отчаянно желая увидеть давно умершего человека, — и мозгу приходится выполнять эти требования. Например, искажая воспоминания или позволяя человеку увидеть призрака. И тогда не происходящие и не существующие в объективной реальности вещи приобретают для человека четкие очертания и формы, неотличимые от событий реального мира. “…призраки есть. Ты можешь увидеть их, дотронуться до них, услышать их голоса. Однако они не существуют. Вот почему наука не может их исследовать — но лишь на том основании, что науке они неподвластны, ошибочно полагать их выдумками нашего воображения. Потому что в действительности они все же есть”.
   Душа человека, ставшего жертвой несправедливости и жестокости, пострадавшего от непереносимой утраты, отказывается признавать реальность, требуя от мозга создать новую иллюзорную реальность, которую она сможет принять. Потустороннее, иллюзия, сон наяву становятся единственным способом примирить внутренний мир человека с невыносимой действительностью. Так возникает, собственно, одержимость, порождая призраков и мстительных духов — юрэй, которые, живя исключительно в сознании одержимого, тем не менее действуют в объективной — обыденной — реальности. Так существуют ли они? Да, несомненно, ведь преступления, совершаемые ими, в конечном счете становятся предметом расследования полиции. Больше того — будучи порождениями не физического, но духовного мира, они совершают преступления не от мира сего – иными словами, такие преступления невозможно раскрыть при помощи обычного расследования мотивов и обстоятельств происшествия, каким бы тщательным и логически выстроенным оно ни было. Преступления, совершенные мстительными призраками и злыми духами, требуют особого подхода, особой усложненной логики, допускающей, что мозг, понуждаемый одержимой душой, может заставить человека увидеть призрак с такой же легкостью, с какой мы видим стоящую перед нами на столе чашку. Окружающие же не только увидят действия и сам облик этого призрака (как самурай из предания увидел очертания угумэ в ночном лесу), но и завершат его каждый в силу своих знаний, степени доверия к сверхъестественному и воображения, благодаря чему родятся самые причудливые и зловещие слухи, разобраться в которых едва ли под силу обычному детективу.
   “Тьма, таящаяся в человеческих сердцах”, или, проще говоря, идея о материальном воплощении психических конфликтов – мотив, ставший распространенным в популярной японской литературе и анимации во многом благодаря произведениям Нацухико Кёгоку, — в его собственных текстах предстает в своем изначальном, нисколько не упрощенном виде. Мистические детективы Нацухико Кёгоку в буквальном смысле преобразили жанр современного хонкаку-детектива: логическая игра, требовавшая от сыщика почти сверхчеловеческой наблюдательности, но все же не выходившая за рамки поиска мельчайших деталей и “наблюдения за видимым”, дополнилась необходимостью “видеть невидимое”, погружаться в глубины памяти, разгадывать тайны человеческих взаимоотношений и скрытых движений души. Пусть призраки и не существуют так, как существуют прочие объекты материального мира, но они — отражение более чем реальных бед и проблем, возникающих из неспособности смириться с травмирующей действительностью, а также страстей, бушующих в человеческом сердце. Немаловажную роль здесь играет и критика скованного устаревшими традициями общества, в котором при любых обстоятельствах необходимо “сохранять лицо”, из-за чего все неблаговидное и сомнительное “оказывается похороненным во мраке” и страдающая душа вынуждена молчать и даже в собственной семье носить бесстрастную маску, подобную маске театра Но.
   В связи с этим в произведениях автора отсутствуют “персонажи-схемы”, характерные для классического хонкаку-детектива, и во многом серия о Кёгокудо, очевидно, обязана своей популярностью глубоко прописанным необычным героям — погруженному в вечную меланхолию Тацуми Сэкигути, эксцентричному частному детективу Рэйдзиро Энокидзу, упрямому и вспыльчивому полицейскому инспектору Сютаро Кибе и другим. В то же время это ни в коей мере нельзя назвать возвращением к традиционному детективу, и в произведениях Нацухико Кёгоку также можно обнаружить характерную для хонкаку-детективов театральность поведения и манеры персонажей изъясняться. Последнее, однако, служит в значительной мере приемом отстранения: вовлекаясь в действие благодаря живым характерным персонажам, читатель вместе с тем наблюдает происходящее со стороны, как бы блуждая вместе с рассказчиком — Тацуми Сэкигути — в плотном тумане или знойном летнем мареве, время от времени испытывая приступы головокружения. Так возникает третье — наиболее загадочное направление расследования, связанное уже не непосредственно с происходящим в тексте, но с тем, каким образом этот текст воздействует на читателя. Несмотря на принадлежность к жанру, “Лето убумэ” и последующие романы этой серии (“Ящик нечисти Морё”, “Сон о Кёкоцу”, “Клетка железной крысы Тэссо”, “Закон Дзёрогумо” и другие) трудно отнести к чисто развлекательной литературе. Это сложные драмы страстей и мучительных воспоминаний, настолько сильных, что они воплощаются в виде призраков и демонов. Внимательно всматриваясь в то, как персонажи играют в этих пьесах свои судьбы, читатель может отправиться в путешествие по собственной памяти, погружаясь в свое прошлое и переосмысливая его с помощью логического метода, изобретенного детективом-оммёдзи Кёгокудо.

[Доктор Фелл]

  Интересно. А почему названия глав остановлены без перевода. Так задумано специально?

[Борис Карлович]

   Главы просто нумеруются, они без названий.

[Доктор Фелл]

  Ну не знаю. У меня эл.вариант. Там действительно нумерация. Но между первой и второй есть как бы две главы с иероглифами вместо названия и между шестой и седьмой одна. Это как бы подглавы, так как нумерация идет по очереди. Впрочем, не так важно.

[Борис Карлович]

   Я аудиокнигу купил, как только она вышла) Прикольно, надо будет посмотреть электронный текст, когда он появится в общем доступе. Это точно названия "подглав" а не просто вынос иероглифа из русского текста?

   UPD Если имеется в виду:

У иллюстрации была подпись — три иероглифа, складывавшиеся в слово, которое я не смог сразу прочесть: 姑獲鳥
   Спустя некоторое время вернулся Кёгокудо с переносным деревянным ящиком с крышкой, которые используют для доставки еды.

   То это не разбиение главы, а, как я и предполагал — вынос иероглифа на отдельную строку. Сама глава же не разбивается.

[Доктор Фелл]

  Чтобы проще было. Глава 1 затем две с иероглифом.
  Вот скриншот одной из них
  И затем глава 2

[Борис Карлович]

   Ну а что до этого иероглифа написано посмотреть не судьба?) Все именно так, как я и предполагал - иероглиф это конец предыдущего "русского" предложения.

   Считается, что китайская кокакутё похищает младенцев‐девочек и вскармливает и воспитывает их как своих собственных детей, что является полной противоположностью тому, как ведет себя убумэ, верно? Да, и еще обычно слово “убумэ” записывается как сочетание иероглифов “рожать” и “женщина”: 産女
   Кёгокудо говорил, не переставая поглощать свою лапшу, но я всегда прекращал есть и откладывал в сторону палочки, когда разговаривал, так что моя соба вскоре остыла и размокла.

   Вторая глава начинается позже, после цифры "2". Вот конец первой главы и начало второй.

   Я уже прошел примерно две трети спуска с холма, когда ощутил внезапный приступ головокружения.
   2
   Когда утреннее солнце разбудило меня, часовая стрелка на циферблате только что прошла отметку одиннадцати часов. Все мои ощущения были притуплены, словно голова моя была заполнена свинцом.

[Aloha]

   Книга, читать котрую трудно, поначалу не понимаешь, к чему такой длинный философский диалог, но, если не погружаться в японскую мифологию (а как в нее не погружаться?!), то это детектив с четко поставленной задачей, точнее, даже двумя, которые решают трое друзей: главный герой писатель Сэкигути; владелец книжного магазина, он же настоятель синтоистского храма, владеющий техниками изгнания злых духов и снятия одержимостей Кёгокудо; эпатажный детектив-любитель Энокидзу. И примкнувший к ним полицейский-следователь Киба.
   Но, читая внимательно, понимаешь, что философствования Кёгокудо объясняют явления, только кажущиеся сверхестественными, на самом деле “в мире нет ничего странного”. Он логически объясняет, каким образом Энокидзу читает образы в чужих головах, и озарения последнего становятся вполне реалистичными.
   И хотя по прочтении хочется воскликнуть “Ну и наворочено, такого не может быть!”, но, с другой стороны, получается, что можно объяснить необъяснимое. Потому что:

   Все мы живем с нашими превратными представлениями и иллюзиями, полагая, что это реальность, но можно сказать, что в действительности каждый из нас живет внутри собственной головы.

   Вот и получается, что одни видят призраков, которых, вроде бы не существует, а другие, наоборот, не видят очевидного.
   Вполне классическая детективная загадка (исчезновение из запертой комнаты) решается нетривиальным способом. И, книга, да, очень и очень японская, насыщенная специфической мифологической терминологией, что, как мне показалось, напускает этакий мистический туман.
   Рекомендовать такое сложно, но мне хочется поставить роману высокую оценку.

[Борис Карлович]

  Написал новый отзыв, чтобы после увидеть в ЛС чудеса в исполнении Alex Smith'а, вытащившего старую версию из своего кэша браузера)   Спасибо!

  В итоге - компиляция из спасенного и повторного поста, и стоило ли написанное таких сил по его восстановлению - совсем не уверен)

  Идея была в том, что ‘исчезновение из запертой комнаты’ — это все-таки не настолько распространенная загадка, как традиционный ‘труп в запертой комнате’, попробуйте для тренировки памяти навскидку назвать пять-семь книг с таким исчезновением и скорее всего выяснится, что это не такая уж и тривиальная задача в отличии от историй с ‘убийством в запертой комнате’, которые даже и вспоминать не надо, это чистая классика. И если классификация решений ‘убийства в запертой комнате’ уже много раз была препарирована как различными критиками, так и самими писателями, то такое чудо, как ‘исчезновение из запертой комнаты’ было обделено подобной аналитикой из-за не самой большой распространенности в невозможной детективной литературе. Отсюда, как мне кажется, и растут ноги дерзкой и хулиганской разгадки Нацухико Кегоку, поскольку автором было придумано принципиально новое оригинальное решение, подходящее только для такой разновидности чуда, и более того, после озвучивания этой разгадки Кёгокудо была прочитана своего рода «мини-лекция доктора Фелла» с перечислением всех возможных вариаций этого решения.

Спойлер: +|-

  Решение — тело лежит в комнате у всех на виду. А дальше автор перечисляет возможные варианты, почему для того или иного персонажа этого тела не существует:
  — особенности восприятия реальности, когда мозг отказывается видеть то, чего в комнате просто не может быть;
  — физическая травма мозга, повлекшая за собой редкие для медицины отклонения в восприятии реальности;
  — психологические заболевания сестер, для которых лежащий на полу труп полностью вписывается в картину их восприятия окружающего мира;
  — нежелание принять объективную реальность матери семейства, формально она видит тело, но предпочитает делать вид, что его не существует;
  — выработанная десятилетиями слепая преданность хозяевам и повиновение им же, раз хозяевами было сказано, что тело исчезло, значит все так и есть на самом деле;
  — сила огромных денег, из-за страха их лишиться заставившая небогатого свидетеля закрепить в своем сознании ложное воспоминание вместо правдивого.
Вроде все. Можно еще добавить слепоту физическую, но это совсем просто.

  Браво, Нацухико Кегоку! И вот таких смелых и новых решений и ждешь от более-менее современных книг, а не пережевывания идей столетней давности с очередной веревочкой с крючком, просовываемой в щель под запертой дверью.

[Борис Карлович]

   По "Лету Убумэ" существует манга (рисованная история), последовательно повторяющая весь сюжет книги, всего 10 частей по ~100 страниц каждая. Если вдруг у кого-нибудь возникнут непонятки с визуальным восприятием происходящих событий, или просто после завершения истории захочется проверить все ли было именно так, как воспринялось при чтении, то вот ссылка на мангу: https://www.readmng.com/ubume-no-natsu/1

   Собственно, вот и та самая комната)

[afanasev]

   На ютуб-канале Лабиринт есть интервью с переводчицей Лето злых духов Убумэ - Анаит Григорян.
https://www.youtube.com/watch?v=pYX2V2FN1PU
   Спойлеров нет, снова и снова аннотация про исчезновение, беременность, японских духов. Может кому-то будет интересно посмотреть.

   Запомнилось вот что. Во-первых, в который раз уже замечаю такую мысль - эта книга дала огромный толчок развития для всего японского детектива. Так говорят и пишут про каждую книгу в жанре хонкаку-детектив. Что-то есть в этом немного маркетингового. Или не немного.

   Второе. Анаит Григорян, она же писатель в жанре мистики, говорит, что данное произведение все же больше мистика. Если это не относится к разгадке то пусть, это даже интересно, на сколько тесным может быть симбиоз детектива и мистики. Что ж, будем почитать. Пока я подвоха не чувствую, а прочитано ровно половина.

[Борис Карлович]

   Второе. Анаит Григорян, она же писатель в жанре мистики, говорит, что данное произведение все же больше мистика. Если это не относится к разгадке то пусть, это даже интересно, на сколько тесным может быть симбиоз детектива и мистики. Что ж, будем почитать. Пока я подвоха не чувствую, а прочитано ровно половина.

   На мой взгляд это тоже маркетинговое действие, очень похоже на желание Григорян заинтересовать в книге любителей мистических историй, которые, безусловно, тоже найдут в этой книге много чего интересного. Сама же история и ее разгадка — в первую очередь смелый и яркий детектив.

   А пока имеем заплюсованный отзыв на популярном ресурсе, где этот шедевр назван заумным и тягомотным чтивом) Собственно, как и писал я ранее — эта книга очень не для всех по целому ряду причин. Но тем не менее невероятно надеюсь, что нам еще удастся встретится с героями “Лета Убумэ” уже в другой не похожей ни на что головоломке, придуманной писательским гением Нацухико Кегоку.

[afanasev]

   Но тем не менее невероятно надеюсь, что нам еще удастся встретится с героями "Лета Убумэ" уже в другой не похожей ни на что головоломке, придуманной писательским гением Нацухико Кегоку.

   Должен расстроить, сама Гоигорян говорит, что работа над книгой занимает два года (а у Нацухико все книги большие), и в ближайшее время лично она не готова браться за такую работу. Если только редактора не найдут другого переводчика, но в любом случае это видимо не меньше двух лет.

   Про маркетинговый ход — запросто может быть. Ибо главный постулат — нужно охватить как можно больше аудитории. Поэтому смешение жанров в наше время это норма.

[Борис Карлович]

   Я вас расстрою еще больше — есть аргументированное предположение что, скажем так, переводчик активно использовала английский перевод Лета Убумэ для своего перевода с японского на русский. Другие же книги этой серии на английский не переведены(

   Но с другой стороны, конечный результат получился просто отличным, труда в русский перевод, действительно, было вложено много.

[Доктор Фелл]

     «Лето злых духов Убумэ»

     Тем, кому лень читать длинные рецензии, вот оценки по десятибалльной шкале:
     Атмосфера: 10 баллов
     Логика: 10 баллов
     Красота схемы: 10 баллов
     Запоминающиеся персонажи: 10 баллов
     Эксцентричность Сыщика: 10 баллов
     «Ничегонепонимание Ватсона»: 10 баллов
     Новизна мотива: 10 баллов
     Новизна идеи запертой комнаты: бесконечность баллов
     Общий счет, как не трудно догадаться, бесконечность.

     Далее чуть подробнее.

    «Ацуко достала из своей сумки записную книжку, вырвала из нее одну страницу и стала пытаться просунуть ее в щель между дверью и краем стены. Однако зазор был настолько маленьким, что в него не проходил даже листок бумаги. Обычные двери стараются устанавливать с довольно большим зазором между нижним краем и полом, чтобы дверь могла легко открываться и закрываться, не задевая за небольшие неровности пола; что же касалось этой двери, то дверное полотно и порог были плотно пригнаны друг к другу, как фрагменты узора на деревянной шкатулке, и бумага просто сгибалась, но не проходила внутрь.
     – Даже одинарный листок не проходит. Полагаю, это исключает трюки с ниткой и прочее в этом роде, – сообщила талантливая помощница детектива, сминая в ладони страницу из записной книжки.
     Я собрался с мыслями, прежде чем заговорить:
     – В современных преступлениях не используются трюки, о которых можно прочитать в обычных детективных романах, где происходят убийства за закрытыми дверями. Почти всегда имеется дубликат ключа или что-нибудь настолько же прозаическое. Однако при наличии задвижки не может быть никакого дубликата ключа. Если кто-то вышел оттуда, он не мог выйти через эту дверь».
     «Лето злых духов Убумэ» ©

    То, что произведение необычное уже понятно из аннотации. Мало того – исчезновение из запертой комнаты, так еще и беременность в течении 20 месяцев. Плюс слухи про исчезновение младенцев. Плюс детектив-экзорцист. Что еще нужно чтобы заинтриговать читателя? Но список таких крючков можно продолжать долго.
     Кирпичик большой, но воды ноль, все по делу, поверьте, каждое ружье выстрелит. И, конечно, не в ту сторону, что ожидает читатель. В начале мне даже показалось, что я начинаю улавливать кое-что. Кое-кто явно замешан. Но мимо, автор меня одурачил. Вообще сразу скажу, что такой разгадки запертой комнаты вы еще не встречали. Произведение обязательно к прочтению всем, кто хоть немного интересуется невозможными преступлениями. Решение вызовет вопросы, но это будет извечный спор «лириков» и «физиков», никому не суждено победить, копий сломано будет бесчисленное количество. Лично я до сих пор (прошло несколько дней) не могу понять, как относится. С одной стороны перебор, с другой стороны и не подкопаешься, ибо все объясняется. Объясняется не просто, но объясняется. Скорее всего вы даже не подозревали, что такое бывает, но с другой стороны подсказки есть, да еще какие дерзкие.
     Уточню, мне однозначно понравилось. Даже очень. Произведение не просто необычное, это очень сильный детектив. Пожалуй, соглашусь с БК, мистики здесь нет, во всяком случае по задумке автора так. Скорее всего маркетинговые ловцы душ хотели зацепить гребнем побольше добычи и это может сбить с толку. На этот раз ситуация может возникнуть наоборот, любители детективов точно получат свое даже с лихвой, а любители мистики могут быть либо разочарованы, либо им придется придумывать свои мистические версии, хотя такой возможности автор не оставляет, все объясняется подробно, строго следуя научному подходу восприятия мира. Вряд ли к разряду мистики следует относить весьма оригинальный подход Сыщика к вопросу существования призраков. По его мнению, призраки существуют, но лишь в голове. Это звучит просто, но на самом деле имеет под собой, как и демонстрирует автор в книге, очень интересную и последовательно логичную теорию. Но все было бы не так замечательно, как на самом деле, если бы эта самая теория не была так тесно связана с мотивами и первопричинами произошедших событий. На то это и японский детектив, чтобы условный европеец дивился всему: и причине, и следствию, и такой «запертой комнате».
     Детектив концептуальный. Иллюстрация постулата: если, что-то случается, значит это не невозможность, потому что невозможное не случается. Ну и о какой мистике тут может идти речь? Конечно, по такой логике, если вы завтра встретите по дороге на работу зомби (настоящего, а не вашего заколебавшегося коллегу), то удивляться нечему, это в порядке вещей. Но на самом деле это работает не так. Если вы встретите зомби, значит у этого состояния действительно есть медицинский термин, только и всего, просто человек иногда придумывает кошмары исключительно из-за своей невежественности. Помните, как мы боялись молнию на заре человечества? Потому, что не понимали, что это в порядке вещей.
     Завершая, скажу вот что. Вот он, перед вами (бери и читай!) – настоящий неоклассический детектив. И два обязательных признака данного явления (я имею в виду явления неоклассического детектива) на месте: во-первых, предыдущие старания мастеров прошлого остаются в почете, и, самое главное, показаны новые глубины жанра, если хотите, новый уровень, на котором еще можно придумать что-то принципиально новое. Уж я не знаю, можно ли повторить подобное, и пользуясь данным вектором создать еще один столь же сильный неодетектив, но в то, что именно этот хонкаку-детектив способен перевернуть жанр (как говорят про каждый хонкаку-детектив), я верю. Тем больше интерес вызывают другие книги автора. Будет ли также все логично и неоднозначно, ярко и скрупулезно, атмосферно и бесподобно. Бесподобно буквально. Такого вы еще не читали, так как подобного не существует.
     Хотя нет, не завершая. Еще одно достоинство. Книга держит в напряжении от начала и до конца. Может ли быть иным неодетектив, беря лучшее от современности? Притом, что разгадка занимает не одну последнюю главу, как мы привыкли, а почти четверть книги. Четверть, Карл! И эта четверть вас точно не отпустит (планируйте эту часть на свободное время, потому что оторваться не сможете в итоге: утро, зомби, работа, ну вы поняли). И это не просто долгое объяснение слишком мудреных теорий и запутанных историй. Это невероятные открытия, бесподобные сцены, шокирующие объяснения и все в удивительно правильной последовательности. История предстаёт все новыми гранями, мы погружаемся все глубже в потрясающе страшный омут человеческих отношений, в потемки человеческих душ. И финальная сцена не оставит никого равнодушным. Закономерный итог. Все кончено. Но привкус остался у героев. И у тебя, читатель, останется. И не важно понравится тебе или нет, привкус останется надолго. Возможно, привкус чего-то культового.

     P.S. Обязательно полистайте комикс (манга) по ссылке БК. Вопросов не останется. История еще раз пройдет перед глазами и окончательно выкристаллизуется в голове. Еще раз ощутите те эмоции (не такие сильные, как при чтении, но все же). Уметь читать по-английски не обязательно, все понятно «без слов».

     P.S.2 Без спойлеров не обойтись. Настоятельно рекомендую заглядывать только тем, кто читал. Ибо те, кто не читал, уже в эту секунду должны читать.
     Так вот.
     

Спойлер: Во-первых, есть мааааленький вопросик:

А куда подевалась кровь? Найто рассказывал, что, когда Кёко ударила мужа ножом, было много крови, «видимо попала в артерию». И это было перед тем, как он заперся. Неужели утром никто не обнаружил большую кровь ПЕРЕД запертой дверью. Ведь не все были «слепы», из тех, кто НЕ заходил в комнату.
     И второй вопрос. Энокидзу видел труп и даже сказал Ацуко вызвать Кибу (полицейского). Но я так и не понял, почему Энокидзу так и не сказал никому прямым текстом про труп и не убедился, что полиция извещена? Видимо он был уверен, что все видели и примут меры и без него.
     Правда это так себе придирки, после других более «неправдоподобных» допущениях автора.

     
     

Спойлер: Во-вторых, про авторские идеи.

Автор использовал абсолютно новую идею. Раздвоение личности. Это как про гипноз. Кто-то может не верить, кто-то даже посчитает нечестной игрой, но научная основа точно есть. А раздвоение личности тем более просто факт. Другое дело, что три личности и более это совсем большая редкость. Но так или иначе идея суперноваторская и невероятно интересная в плане возможных способов реализации.
     Без ложной скромности скажу, что подобное и мне приходило в голову. Я подумал: а ведь убийца с раздвоением личности может быть абсолютно уверен, что убийца не он и его не поймать на детекторе лжи и только неопровержимые логические выводы…
     А еще представьте такое: все действие детектива происходит в голове, все действующие лица в конце оказываются разными личностями одного человека. Правда есть нюанс. Труп настоящий. А потом страстный любитель детективов просыпается и с облегчением понимает, что он не сошел с ума, это просто сон. Но постепенно он понимает, что… И т.д. Понимаете? Поле не хоженое. Правда одно дело идеи, другое их блестящая реализация. Но воображение будоражит. Аж до мурашек.

[Борис Карлович]

  Очень рад что понравилось и мы на одной стороне.

  На этот раз ситуация может возникнуть наоборот, любители детективов точно получат свое даже с лихвой, а любители мистики могут быть либо разочарованы, либо им придется придумывать свои мистические версии, хотя такой возможности автор не оставляет, все объясняется подробно, строго следуя научному подходу восприятия мира.

Что самое интересное — в книге упомянуто и мистическое объяснение происходящего, причем объяснение это мистическо-логическое, когда происходящие в клинике события интерпретируются строго с точки зрения легенд и поверий, а не объясняются в духе ‘а кто его поймет, этого Убумэ, вот захотел и сделал именно так’. То есть вот это поверье вроде бы подходит, но вот неувязка — мифическое существо ворует маленьких детей с совсем другой целью. В другом поверьи, наоборот, дух погибшей при родах матери сам ищет своему ребенку родителей, умоляя взять его на воспитание, опять что-то не совсем подходит к нашему случаю. И вот правильно состыковать нужные легенды так, чтобы получившаяся ‘мозаика’ полностью совпала с картиной происходящего в клинике с точки зрения мистического восприятия реальности — это тоже что-то принципиально новое. Вроде бы внешне чисто мистика, а на самом деле перед нами логическая задачка, чем-то даже похожая на шахматную, где фигуры-призраки ходят строго по своим правилам и никак иначе.

  Уж я не знаю, можно ли повторить подобное, и пользуясь данным вектором создать еще один столь же сильный нео-детектив, но в то, что именно этот хонкаку-детектив способен перевернуть жанр (как говорят про каждый хонкаку-детектив), я верю. Тем больше интерес вызывают другие книги автора. Будет ли также все логично и неоднозначно, ярко и скрупулезно, атмосферно и бесподобно. Бесподобно буквально. Такого вы еще не читали, так как подобного не существует.

  Точно можно, как минимум есть ‘Ящик нечисти’, который считается (одной из) сильнейшей книгой автора. Есть аниме с русским переводом, но я не рискую его смотреть, все-таки надеясь на перевод книги, хотя она не была переведена даже на английский язык.

  Рекомендую обратить внимание на тетралогию визуальных новелл ‘Картагра / Девушка в скорлупе 1-2-3’ (начинать надо с самой сильной части — первой Девушки, потом, если зайдет — предисторию Картагра, и только после этого оставшиеся две части), создатели которых прямо вдохновлялись творчеством Нацухико Кегоку. Ссылка на обзор без спойлеров, другую информацию лучше не искать из-за риска испортить себе удовольствие:

http://forbidden-siren.ru/index/kara_no_shoujo/0-60

Спойлер: +|-

  С кровью — скорее всего одна из личностей просто прибралась до наступления утра (точно сейчас не скажу, но по-моему там был ‘режим заботливой матери’). Ой, как нехорошо, кровь, надо поскорее прибраться)
  Но поскольку кровь была озвучена уже в разгадке, то можно просто не обращать на нее внимания; так как это не необъясненная улика из самой загадке, то все честно. Либо супруга ранили в комнате, а кровь брызнула на пол когда он забежал в библиотеку, до этого он лишь запятнал одежду. В общем, на мой взгляд, совершенно не критично.

  Энокидзу же тот еще эксцентрик) Сами спросили, сами и объяснили почему он так поступил) Его действия после увиденного в библиотеке в сочетании с его эксцентричным характером — это скорее еще один ключ для читателя, у которого повышаются (пусть и в итоге небольшие) шансы дойти до разгадки запертой комнаты самостоятельно.

  А еще представьте такое: все действие детектива происходит в голове, все действующие лица в конце оказываются разными личностями одного человека. Правда есть нюанс. Труп настоящий. А потом страстный любитель детективов просыпается и с облегчением понимает, что он не сошел с ума, это просто сон. Но постепенно он понимает, что… И т.д. Понимаете? Поле не хоженое. Правда одно дело идеи, другое их блестящая реализация. Но воображение будоражит. Аж до мурашек.

  Практически дословно повторяете сюжет одного блестящего фильма начала 2000х. Неужели не смотрели?

[afanasev]

  Борис Карлович, не припомню чтобы смотрел такое, но вполне возможно, что смотрел и забыл, а теперь решил, что это моя идея. Такое запросто может быть, а потом можно получить обвинение в плагиате.

[Борис Карлович]

  Да какое обвинение, Бог с вами) Просто сразу щелкнуло что что-то очень похожее уже было.

  Кстати, я встречал описываемый вами под вторым спойлером прием Нацухико Кегоку, но в более позднем по времени произведении, тоже японском.
  

Спойлер: +|-

  У персонажа было раздвоение личности, это не скрывалось с самого начала. Позже выяснилось, что на самом деле у него было растроение личности, и третья личность — мать, проявлялась в критические моменты и наводила порядок за первыми двумя.

  Ничего не напоминает?)

И, да, сама идея

Спойлер: +|-

раздвоения личности

далеко не суперноваторская. Даже у классика из великой тройки ККК было.

[afanasev]

Борис Карлович, про обвинения это я про условных критиков, точно не про Вас. Совпадение "слово в слово" есть, а плагиата нет, во всяком случае осознанного, но поди докажи, что это совпадение.

Честно говоря, рассчитывал, что раньше такое не встречалось.