Родилась в Упсале, но в четырехлетнем возрасте, ее семья переезжает в Кирину, на самый север Швеции, где и проходит ее детство. В 1989 году Оса пошла учится в Уппсале, изучала юриспруденцию.
    Работала в Нючёпинг в налоговом суде. Сейчас она живет в Мариефреде и занимается писательством. Оса начала писать потому-что ей было "скучно в голове", как она выразилась. "Я становлюсь спокойней, лучшей матерью и партнером. Никогда женщина не может быть лучшей матерью, чем после хорошей сцены насилия", смеется Оса. Только в 37 летнем возрасте (Оса до этого писала книги "в стол", не решаясь отослать их в издательства), она решается показать издателям свою книгу "The Savage Altar", которая издается сначала в Англии и становится сразу же номинантом на Duncan Lawrie International Dagger (приз за лучший иностранный роман года). А ее второй роман "The Blood Spilt", получает Best Swedish Crime Novel Award, в том же 2007 году с успехом выходит на экраны фильм Solstorm, по первому роману писательницы.
    Главной героиней романов Ларссон является прокурор Ребекка Мартинсон, которая вместе с следователем Следователь Анной-Марией Мелла, расследуют самые запутанные дела.

Адвокат по налогам Ребекка Мартинссон известной фирмы «Мейер и Дитцингер»возвращается в родные пенаты, город Кируны на севере Швеции, по зову о помощи подруги юности Санны Страндгорд , незамужней, матери двух девочек. Ее брат, Виктор, в юности погиб в автомобильной аварии, вознесся в Рай, где уподобился лицезреть Бога, вернувшего его на землю с миссией объединить и возродить могущество Церкви, наделив даром излечивать больных наложением рук на голову в подтверждение своих слов. Мальчик из Рая, такое он получил прозвище. Ночью, в церкви “Источник силы”, брата убили с особой жестокостью, где Санна, ведомая богом, нашла его в сопровождении детей посреди ночи. “ Он стоял у моей постели. Лицо у него было безгранично печальное. Но я видела, что это не он в своей телесной оболочке, так сказать. И я поняла: что-то случилось”- так Санна объяснила свою причину появления в церкви ночью. Теперь полиция ищет ее по подозрению в убийстве.
Сама Санна в шоке, никого не может видеть, старшая девочка замкнулась в себе, заботиться о детях Санна не может. Родители, уважаемые люди в городе, признают ее невменяемой и отберут детей. Санна этого не хочет, не желает, она уверена, что родители жестокие люди и сделают жизнь ее девочек невыносимой! И вызвала Ребекку.
Как- то Ребекка закричит:“ Я жажду мести, но, черт подери, я пришла не ради этого!” Так зачем, бросив в одночасье престижную высокооплачиваемую работу в Стокгольме и вызвав гнев своего начальства, она бросилась в родные места?
Возвращение блудной дочери, но нет тех колен, у которых она может упасть и возмолить о прощение, как дочь. Или грозной воительницы, Пенелопы 20 века. В юности, следуя зову сердца, обманулась и не смогла, не захотела иметь дело с ничтожеством и ринулась на завоевание мира и поиски своего Одиссея. Весь мир за Одиссея! Вступив на порог родного дома, полного воспоминаний о счастливом детстве, первой влюбленности и горечи ухода из него под рокот гневных голосов, обнаружила хаос: время разбило и раскидало хорошее, раскрошило все на миллион осколков, полное укоров злых слов, неискренности и стену отчуждения, о которую она или разобьется, или проломит ее, чтобы вернуть порядок. Или чью- то любовь.. Или себя, прежнюю, ту, на которую бог возлагал особую надежду устами тех, уста которых позднее сделали ее язычницей и заставили покинуть общину. Вернуться, чтобы заставить лживые уста сказать правду.
Деньги и Церковь, Буря и Бог, мистика и грани сумеречного сознания, безответная любовь и затаенная ненависть- такова ноша, рухнувшая на плечи беременной Анны-Марии Мелла, ведущей расследование, и, как ни странно , тоже по просьбе о помощи. Две женщины, пришедшие на помощь по зову ближнего своего, одна почти счастливая, вторая почти несчастная, вступивших в борьбу...но с кем?
Осматривая место преступления, Анна- Мария, материалистка до мозга костей, неосознанно отметила:”Труп прекрасен. Лицо умершего напомнило ей царя Эдипа”.
Рождение- смерть- воскрешение - вторая смерть. Вторая...парадоксальная смерть не вписывается в рамки Христианской религии, она противоестественна, как ни странно это звучит. Цикл христианской религии нарушен. Что за могущественная сила смогла сотворить такое с Христианской Верой? И находит руководство к действию в Новом завете, прямое, непосредственное, если отбросить все ставшие привычными догмы читать их иносказательно.
Бессмертный Ангел, посланец бога, умирает. “Он и впрямь прекрасен, как икона. Темная кровь будто нимб вокруг его светлых волос”. И в последний миг видит не прекрасные лица ангелов, райские кущи, а “дракона, огромного прекрасного дракона, похожего на северное сияние”.
Миф с сюжетом возвращения, как основой текста, в котором много библейских цитат… сочетание мифа и христианской религии. Мифология или христианство. Или их синтез….и это все под призрачными и красочными всполохами полярного сияния… на солнце магнитная буря, так говорят ученые.
Крах христианства как момент зарождения новой религии. Кто имеет возможность нарушить цикл: божественная сила, традиционная или новая? Старый Бог умирает, уступая место новому. Новый мир сотворен за семь дней. Мироздание преклоняется перед новой Божественной силой и могуществом. Новый закон, новый порядок вещей. Хаосу пришел конец. “А сказочный дракон продолжает свой путь по небу, словно ничего не случилось”.
Когда переставал что- либо понимать, я поступал так, как советовала Оса Ларссон: закрывал глаза и давал волю фантазии. “Ночью, в свете полной луны, кожа Аннас Авед отсвечивала серебром, как поверхность каменного божка, виденного мной давным- давно, в детстве, на обочине глухой проселочной дороги. Она вытирает слезы, ласково и снисходительно улыбается напоследок и отходит в сторону, открывая две темные фигуры, надвигавшиеся на меня с двух сторон. Два сгустка темноты, не отражавшие лунного света. На их фоне сейчас должны мелькнуть две узкие полоски тусклого света…”Я с криком просыпаюсь.
От детектива в романе не много: точнее, только обязательное невероятное убийство и начало расследования частным детективом. Это видно из сопоставления структурных схем классического детектива и данного романа.
1. Классический детектив
Частный детектив- поиск убийцы( фактов и свидетелей)- обнаружение, узнавание убийцы - приход сыщика- арест и возмездие
2. Роман “Солнечная буря”

Это соответствует определению триллера Росса Макдональда: “действие в триллере направлено вперед, к катастрофе”, и мнению Дэйва Кера, что триллеру “свойственны… прощупывание физических и эмоциональных пределов жизни, упоение опасностью, осознание ее роковой притягательной силы”.
По моему мнению, роман следует отнести к жанру психологического триллера.
Рекомендую роман к прочтению.

Плач Ребекки Мартинссон
Автор сказала, что в своей истории- она Бог. «Ибо иго Мое благо, а бремя Мое легко“(Евангелия от Матфея)”. Автор рассказывает меня, подчиняясь своему “божественному” замыслу, и я становлюсь сама собой, приобретаю черты лица, черты характера, стиль одежды и пристрастия в выборе мужчин и вина, еды. Автор ожидает от меня действий в рамках “божественного промысла”. Но как ни странно, здесь наши ожидания расходятся.
Почему она не сделала меня героиней Кируны? Я спасла детей, я разоблачила махинации в церкви, но в историях, которые жители рассказывают друг другу по вечерам за обеденным столом, стоя в очереди у прилавка магазина или в пабе за пинтой пива, я та, которая когда- то совратила уважаемого человека и совершила “детоубийство”; дочь сумасшедшей матери; та, которая убила двух священников и тронувшегося умом. Я убила убийц, защищая жизни двух маленьких девочек, но осталась пришлой, которая посмела вторгнуться в жизнь их забытого богом уголка, не имея на то никаких прав. Я прокаженная, которую безопаснее сторониться и не пускать в свои жизни.
Не пьедестал славы, где я стою, прижимая левой рукой к себе девочек, слегка ошарашенных происходящим, а правую взметнув вверх, отвечая на приветствия собравшихся, едва разбирая в гуле голосов: “Это она, та... которая не побоялась... которая смогла... раненная, истекающая кровью…. победить в схватке трех мужчин”, а первый круг ада- потеря “самости”. Я перестала быть тождественной самой себе, прежней, Стокгольмской, модной, уверенной в себе, разбирающейся в адвокатских делах до последней закорючки и умеющей работать по двадцать часов в день всю неделю.
Я сняла модные сапоги и одела резиновые. Я перестала следить за прической, лишь подравнивала волосы, чтобы меньше лезли в глаза, одела потертые джинсы, застиранную майку и черную куртку матери. Не помогло, так как я молчала и никому ничего не рассказывала о себе, я все держала в себе, не давая выхода желанию излить в словах тяжесть произошедшего два года назад, лишившего меня части самой себя, делающей невозможной жизнь в Стокгольме, но и не сумевшей пустить корни на родине. Я не создавала себя новую в глазах проживающих здесь: не борца с ветряными мельницами, а просто женщиной, желающей набраться сил в мире моего детства. Миф “разрушительницы” людских судеб черной аурой витал надо мной, где бы я не появлялась, и случайность столкновения обернулась катастрофой.
Десять дней из моей жизни первого круга Ада, десять точек из непрерывного потока времени в обрамлении других жизней, которые столкнули мое сознание на второй круг Ада- потерю себя, потерю своей идентичности, потому что обо мне рассказывали истории, не совпадающие с историей, которую я рассказывала себе о себе самой. Расскажи мне себя как историю. И насколько катастрофическими будут различия историй обо мне самой: моей и чужих.
Тишь и обыденность событийного хода времени, как коркой скрывающая вулканические извержения страстей, обид, ущемленной гордости, страха отдать беззащитных близких на растерзание безликому и безличному обществу в случае перемен в привычном, устоявшемся укладе жизни, несущей видимость самодостаточности и самоутверждения, завершившаяся актом бессмысленной жестокости, если не заглянуть туда, вовнутрь, что называется душой, и тогда окажется, что “бессмысленность” зародилась очень давно, в детстве, или чуть позднее, она то тлеет, то разгорается, превращается иногда в едва видимый уголек, но никогда не гаснет, набираясь оправданий, жизненных примеров, логических доводов, страхов и фобий, пока осознание собственного бессилия перед новой преградой не всколыхнет всю муть со дна, выберет виноватого и … “появляется собака, огромная, с лапами, похожими на копыта. Шерсть стоит дыбом от загривка до хвоста. Клыки обнажены. Сейчас она проглотит меня, а потом...наступает всевластие безумия”. Создается впечатление, что вся жизнь была подготовкой к ритуальному акту “безумия”. Дионисийское безумие.
Психологический триллер, в котором интрига с внешнего действия перенесена на динамическое развитие конфликтов внутреннего мира персонажей, приведших к трагическим результатам. Рассказывая о себе- создаешь себя в глазах окружающих, и тогда можно избежать многих конфликтных ситуаций. Вывод, который можно сделать из прочитанного.
Рекомендую роман к прочтению.