Нисимура Кётаро — псевдоним популярного японского писателя

Кихачиро Ядзима*

Kihachiro Yajima

, работающего в жанре детектива.

    До начала писательской карьеры, занимал ответственные посты в японском правительстве (был даже советником премьер министра).
    Получил известность за создание "Тrain series" mysteries, описывающую преступления во время путешествий, невероятно популярной в Японии. После выхода в 1986 году , перешел полностью на писательскую работу. Всего же им создано более 400 детективных произведений, изданных тиражом в 200 миллионов копий.

    Нисимура обладатель двух почетных премий:

     1965 - Edogawa Rampo Award: за роман Tenshi no Shōkon (A Scar of an Angel)
     1981 - Mystery Writers of Japan Award for Best Novel: за новеллу Tāminaru Satsujin Jiken (The Terminal Murder Case)

    Это сборник состоящий из пяти новелл.
     1. Остров Южный Камуи
     2. Призрачное лето
     3. Игрушечное обезьянка
     4. Карточный домик
     5. Инспектор

    Сказать, что новеллы написаны в детективном жанре будет очень большой натяжкой. И уж тем более сравнивать автора с Агатой Кристи или Жоржом Сименоном, как написано в аннотации, это вообще перебор. Японская философская новелла — это отдельный жанр. Я не раз писал в своих отзывах, что у каждого автора есть свой "почерк" и если часто его читаешь, то узнаешь его, даже не смотря на обложку. Но такие отличительные черты есть не только у авторов, а, как бы это сказать… "почерк школы литературы". Японский роман, причем не важно какого жанра выделяется своей атмосферой, моралью, «почерком». Я даже не знаю, как это описать. Ну вот читаешь, и даже если не брать во внимание имена героев, место действия, уверен, что автор японец.

    Новеллы, представленные в этом сборнике, скажем так, не совсем детективные. Хотя в них есть убийство, и даже расследование (в некоторых). Но это скорее второй план. На первом мораль поступка, попытка понять насколько правильно то или иное действие. Что ставить на первое место: справедливость (законность) или целесообразность. Очень хорошо это показано в первой новелле. "Призрачное лето" уже больше приближённо к детективу. Хотя и там это скорее на втором плане. А вот на первый план выходит другое: как можно по-разному трактовать то, что мы видим своими глазами. Невольно вспоминаются некоторые произведения Карра и его постулат: свидетель видит то, что хочет видеть или же то, что ему "диктуют видеть". А вот что именно происходит на самом деле…

    Я не буду отдельно останавливаться на каждой новелле. Каждая по своему задает вопросы, и… не всегда дает ответы.

Ужасное дело это — дело странное, загадочное, неразрешимое.

"С одной стороны, оно очень просто,    а с другой — очень сложно…" © И. Бунин "Дело корнета Елагина.

    "Странность, загадочность, неразрешимость убийства" состоит во внешней "психология", загогулине, соединяющей два полюса мнений о нем, точка на которой даст мне возможность воскликнуть: "А, вот теперь все понятненько!" Весь вопрос в том, какой формы должна быть загогулина, в каком месте поставить точку и как осмыслить увиденное.
    На маленькой Токийской улочке ночью задушили молодую девушку, тщательно накрашенную, но в простеньком халате и дешевых рабочих шлепанцах.
    Макияж для мужчины ее жизни?
    Из мужчин — маэстро поэт, отношения платонические, без алиби, без мотива, без денег, без известности. Неудачник. Ему можно рассказать о своем тяжелом житье-бытье, в жилетку поплакаться, стихотворение послушать о прекрасном, далеком, манящем. Набраться сил на смирение, ожидание счастливой возможности вырваться из порочного круга.
    Или девушка танцует по ночам обнаженная, такая ее вера. Но пришел чужой бог, обнял ее за плечи и прошептал ей в ухо: "…все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною". "… рабы тления; ибо, кто кем побежден, тот тому и раб".
    Или это сатана, одевший маску бога. "Ибо многие придут под именем Моим и будут говорить: "я Христос", и многих прельстят". Как у Достоевского в "Бесах", предложить себя "взамен Христа".
    Сыщик по прозвищу Старый Барсук, толстенький, с округлым брюшком, с ногами колесом, он и впрямь немного напоминал старого барсука, охотник на мелкую дичь, который и в узком темном лабиринте нор может прекрасно ориентироваться. Напоминает следователя Порфирия Петровича. Проницательный, для которого "Дело следователя ведь это, так сказать, свободное художество, в своем роде - с или вроде того…" Первый диалог "сыщика-поэта" в захудалом баре подтверждает это. "Нет мотива" звучит для него как "Тупоголовые вы, господа полицейские!" и он начинает игру. Цикличность событий, "архетипичность" мотивов помогают ему.
    Новеллу можно отнести к жанру психологического детектива. Рекомендую к прочтению.